Священник Арсений Белановский в истории Кубанского казачьего хора

Статья известного кубанского историка Софьи Гетманской посвящена исследованию судьбы и деятельности священника Арсения Белановского — настоятеля Александро-Невского войскового собора Екатеринодара и законоучителя школы при Войсковом и Певческом хорах Кубанского казачьего войска. 

Личность священника Арсения Стефановича Белановского многогранна. В данной статье предпринята попытка осветить основные вехи его служения и через выявление новых архивных источников открыть дополнительные сведения из его повседневной жизни, мировоззрения, характера.

Среди исследователей, изучавших биографию отца Арсения необходимо упомянуть заслуженного работника культуры, историка Н. А. Корсакову, которая описала его вклад в контексте изучения роли полковых священников в годы Первой мировой войны, революции и Гражданской войны на Кубани [1].

Из множества аспектов деятельности Арсения Белановского наиболее значимыми на наш взгляд являются законоучительское и просветительское направления его служения.

Будучи сам выходцем из многодетной семьи духовенства, «я сам десятый по счёту», батюшка всецело посвятил себя духовному воспитанию детей и взрослых. Стаж службы по Епархиальному ведомству на этой ниве к 1909 г. составлял 7 лет и 6 месяцев, а в Ведомстве учреждений императрицы Марии 13 лет и 5 месяцев [2].

Свою педагогическую стезю отец Арсений начал ещё до рукоположения в священнический сан. По окончании курса в Екатеринославской духовной семинарии в 1886 г. он был назначен учителем земской школы села Серебрянки Бахмутского уезда Екатеринославской губернии (сейчас это Бахмутский район Донецкой области — С. Г.)[3].

Спустя год, стал псаломщиком в новом каменном храме во имя «Всех святых» села Шабельского области Войска Донского (сейчас это село относится к Щербиновскому району Краснодарского края – С. Г.). По воспоминаниям старожилов, это был величественный храм с 45-ти метровой колокольней. Поднявшись на неё,можно было увидеть города Ейск, Таганрог, Мариуполь [4]. Службу в храме он совмещал с должностью домашнего учителя дочери управляющего имениями Николая Посипеевича (так в документе – С. Г.) Шабельского. В результате успешной подготовки воспитанница поступила в женскую гимназию г. Ростова-на-Дону.

В 1889 г., отца Арсения рукоположили в сан священника и направили в Свято-Духовскую церковь села Доброволье Павлоградского уезда Екатериновславской епархии. Здесь же ему пришлось преподавать Закон Божий в местной земской школе [5].

В 1892 г. по личному прошению батюшку перевели в Ставропольскую и Екатеринодарскую епархию и назначили настоятелем домовой церкви св. апостола Петра, которая находилась при войсковой тюрьме г. Екатеринодара. Помимо богослужений, он вёл беседы с заключёнными о вере и жизни христианской [6].

По прошествии ещё одного года отец Арсений был назначен на штатную должность законоучителя Екатеринодарского Александровского городского шестиклассного училища [7]. Оно располагалось на углу улиц Соборной и Бурсаковской, имело почтово-телеграфный и педагогический классы. При учебном заведении функционировала воскресная школа[8].

С 1892 г. батюшка по просьбе командира 1-го Екатеринодарского полка Кубанского казачьего войска стал безвозмездно преподавать Закон Божий при учебной команде. Около 7 лет длилось его служение на этом месте [9]. На таких же началах им велись занятия с писарями войскового штаба. Проходили они в здании Александро-Невского братства 2 раза в неделю [10].

По просьбе начальника штаба Войска в 1903 г. отец Арсений стал законоучителем Военно-ремесленной школы.

Епископом Ставропольским и Екатеринодарским Агафадором было утверждено назначение священника Белановского в 1906 г. в качестве преподавателя Закона Божьего в двухклассном училище открытом при Певческой и Музыкантской командах Кубанского Казачьего Войска [11]. С этого же года учебное заведение вошло в ведение попечителя Кавказского учебного округа.

Войсковой архивариус И. И. Кияшко писал об этом событии следующее: «…Училище это открыто с целью поднятия успеха в обучении музыке и пению, потому что музыканты и певчие, развиваясь общеобразовательными предметами в училище, могли легче и с большим вниманием усваивать первоначальное обучение каждый по своей специальности и тем скорее становиться в ряды хора и оркестра…, исполнение музыкальных произведений могло быть более сознательным и совершенным» [12]. В училище было всего два преподавателя: один по общеобразовательным дисциплинам, другой – законоучитель.

«Певческий и музыкантский хоры, – отмечает в своей статье Н. А. Корсакова, – были созданы одновременно и существовали, дополняя друг друга, выступая и вместе и раздельно». Являясь частью Кубанского казачьего войска, они через своё творчество выполняли функцию «особого духовного стержня, который укрепляет воинский долг, особую роль казака – защитника Отечества» [13].

Одним из качеств законоучителя, способствующему успеху преподавания, является любовь к своим ученикам. Её нельзя не заметить в служении отца Арсения в должности духовника Екатеринодарского женского училища имени Войскового старшины Александра Посполитаки и настоятеля домовой Введенской церкви при училищном пансионе (С 1864 г. так стало называться Мариинское женское училище – С. Г.). Это имя учебному заведению было присвоено в честь благодетеля, выделившего средства на его строительство вместе с церковью. С1902 г. оно было преобразовано в Кубанский Мариинский женский институт [14].

С 1895 по 1909 гг. батюшка заботился о воспитанницах заведения, как о своих собственных дочерях. Из его письма в Совет Института мы узнаём о его повседневной работе:

«… как прежде я совершал службы в здании Института: Всеношные в непогоду, или, когда в Посполитакинской церкви не могло быть служения, молебны, панихиды, исповедь учениц, напутствование больных» [15]. Ему часто приходилось напутствовать и хоронить детей, заражённых заразными болезнями. «От напутствования я не имею права отказаться» – писал священник.

Отец Арсений, проявляя попечение о духовном росте воспитанниц, не погрязал в меркантильные соображения и расчётливость. Когда он по состоянию здоровья вынужден был оставить преподавание в институте,  начальство потребовало рассчитаться за литературу числившуюся за ним. Батюшка признался, что книг у него нет, «они находятся в постоянном пользовании учащихся». «Неужели же законоучитель, боясь за книги, должен был лишать воспитаниц необходимой духовной пищи?» – отвечал он.

О его скромности и уважительности к людям говорит следующий факт: «Многие из книг, записанных на моё имя, – объясняет священник, – брала бывшая начальница А. М. Козаринова, для чтения учениц в течение Великого поста, не мог же я, в силу простой деликатности, требовать от начальницы переписать книги на её имя» [16].

Члены Совета Института в отзыве, направленном в Екатеринодарскую духовную консисторию, отмечали: «священник Белановский, на протяжении службы был нравственных и служебных качеств самых отличных» [17].

Являясь мужем и многодетным отцом, батюшка с любовью заботился и о своём семействе. Во время тяжёлой болезни его супруги Екатерины Гавриловны (в девичестве Вавиловой) им прилагались все усилие к её выздоровлению. В то время он служил в тюремной церкви. Областной Тюремный Комитет, учитывая его «крайне стеснительное материальное положение», выделил 150 рублей на лечение жены [18]. Екатерина Гавриловна после исцеления от своего недуга родила четверых дочерей: Ксению (1895 г.р.), Елизавету (1896 г.р.), Викторину (1899 г.р.) и Валентину (1902 г.р.). Сын Александр появился на свет ещё до переезда семьи в Екатеринодар, а именно в 1888 г.

В 1905 г. отец Арсений был назначен настоятелем войскового Александро-Невского собора по собственному желанию. Совет Мариинского Института долго не соглашался с тем, что батюшка будет совмещать две штатные должности, и не сможет, как прежде, уделять много времени ученицам.  Опасения не оправдались.

Священник Белановский всегда старался быть в тяжёлое время ближе к своей пастве. В год Первой русской революции ему пришлось ещё больше трудиться, напрягая свои физические и моральные силы. По просьбе наказного атамана Кубанского казачьего войска «он вёл религиозно-нравственные беседы и чтения с казаками, расквартированными в Екатеринодаре». Влиянием силы слова укреплял «в среде воинских частей сознание долга присяги перед Государём и Родиной». В ноябре 1905 г. по предложению наказного атамана Д. А. Одинцова отецАрсений согласился принять на себя «миссию умиротворения взбунтовавшегося 252-го Анапского резервного батальона и убедил анапцев отказаться от 16 революционных пунктов изложенных в петиции к Начальникуобласти» [19]. В этом же году во время призыва новобранцев силой сказанного в проповеди удержал их от буйства и погромных выступлений.

Будучи настоятелем войскового собора с 1905 по 1907 гг., им проводились внебогослужебные беседы с прихожанами, которые способствовали прекращению распрей среди населения, разделившегося на враждебные друг другу партии.

Несколько слов хочется сказать о его понимании просветительской и миссионерской деятельности в среде простого народа. Будучи членом «Добринского миссионерского комитета», отцу Арсению приходилось посещать церкви Павлоградского и Бахмутского уездов Екатеринославской губернии с проверкой миссионерской работы на приходах. Ещё тогда он сделал вывод о том, что внебогослужебные собеседования с народом нужно проводить на основе исторического материала, а не богословского.

«… Крестьянин, слыша беседы о таинствах Церкви и догматах православия, вне церкви теряет к ним то высшее почитание, какое имел, слыша о них лишь в святейшем месте – храме Божием» [20].

Миротворческая и патриотическая деятельность священника Белановского не могла не вызвать агрессии по отношению к его личности. Угрозы о смерти, в случае если он не покинет Кубанскую область, шли в его адрес как со стороны местной «освободительной» прессы, так и революционеров, которые требовали «не противодействовать влиянию освободительного движения» [21].

По собственному прошению Арсений Стефанович оставил настоятельство в Александро-Невском войсковом соборе в 1907 г.,  а в 1909 г.  штатную должность законоучителя и духовника Мариинского женского института [22]. Нервное напряжение, полученное во время описываемых событий и многолетнее  служение без отдыха, подорвали его физические  силы и вынудили его уйти в отставку «по совершенно расстроенному здоровью» [23]. Батюшка выразил огромную благодарность Совету института за выдачу его семьеединовременного пособия. Уходя за штат, ему была назначена пенсия.

С 1911 г., получив назначение на должность священника Екатерининской церкви г. Екатеринодара [24], он продолжил активное участие в развитии и процветании певческого и музыкантского хоров. Следует отметить, что отец Арсений до появления в Екатерининском приходе «за выступление в защиту обобранных продажными людьми храмов Божьих» подвергался гонениям и был отправлен в монастырь [25].

Итак, в 1911 г. им было предложено Войску составить ряд документов, которые придали бы юбилею хора торжественность и величие. Не без его участия составлены следующие материалы, сохранённые для потомков заведующим Кубанским войсковым музеем Гладким Иваном Ефимовичем и отложившиеся в фондах КГИАМЗ им. Е. Д. Фелицына. Это: «Программа 100-ей годовщины существования войсковых музыкального и певческого хора» от 17 сентября 1911 г.; программа духовных пьес, исполненных Войсковым певческим хором в Войсковом Александро-Невском соборе в день 100-его юбилея хоров. Профессионально разбираясь в духовной музыке, он подобрал для исполнения хором произведения, написанные П. И. Чайковским, Д. С. Бортнянским, что придало богослужению особую величественность. Он способствовал появлению «Приказа» по Войску за подписью атамана М. П. Бабыча о праздновании юбилея хора и юбилейной фотографии, сделанной известным в то время фотографом Черновым 26 сентября 1911 г.

Его перу принадлежит «Слово, произнесённое за литургией в Войсковом Александро-Невском соборе в день столетия юбилея войсковых хоров». Приведём из неё лишь отрывок:

«В наше же время служение песни священной приобретает особенное значение. Помните, никогда слово величайших ораторов не может овладеть сердцем слушателя, как песнь души! А наше ужасное время, когда, как бы по мановению жезла «Духа Злобы» отовсюду раздаётся змеиное шипение на Христа и Церковь, когда с гордостью выставляется напоказ неверие, когда на каждом шагу можно встретить поругание святыни, вы своей песнью о святом и священном для казачьей православной души, можете разбить те оковы бездушия, какие наложены на сердца многих врагами христианства и веры истинной» [26].

На новом месте служения в Екатерининском соборе, отец Арсений сплотил прихожан «мы опять пришли ко храму, который было забыли», – говорили они поздравляя с 25-летием служения в сане священника своего настоятеля. При соборе им была организована двухклассная церковно-приходская школа для двух сот детей. Многие из них были из очень бедных семей. За трапезой была подчёркнута мысль о том, что «редко кто из священников находится в таком единении с народом – прихожанами, как о. Арсений». «Из всего екатеринодарского духовенства, – пишет автор статьи, – только один войсковой отец протоиерей Воскресенский (С.Г. – Михаил Петрович) прибыл приветствовать о. Арсения» [27].

По воспоминаниям Гремяченской Надежды Ивановны 1919 г. р. отец Арсений дружил с её отцом, священником станицы Новомышастовской Иоанном Гремяченским и его семьёй. В интервью записанном Н. А. Корсаковой в 1984 г., Надежда Ивановна вспоминала, что батюшка в школе при Екатерининской церкви выявлял вокально одарённых детей, занимался их музыкальной подготовкой с последующим определением их в ряды певчих Войскового хора [28].

Его чтили казаки ст. Елизаветинской, посещая ни раз на новом месте служения. К казачеству он испытывал особые чувства, отмечая, что по прибытии с Днепра на Кубань казаки очень сердечно и приветливо приняли его.

Он был знаком и возможно поддерживал дружеские связи с генералом от артиллерии Владимиром Авксентьевичем Яцкевичем и генералом от кавалерии Гершельманом Фёдором Константиновичем.

В 1914 г. по своему прошению Арсений Стефанович вновь был  «уволен за штат» [29]. В этом же году «определён на священническое место к церкви ст. Новорождественской Тихорецкого района» [30]. В революционный 1917 г. священник Белановский выполнял пастырское служение в ст. Старолеушковской Павловского района [31].

Информация о последующих событиях его жизни исчерпывается в фондах государственного архива. На смену документам приходят устные воспоминания старожилов, которые в своё время были зафиксированы Н. А. Корсаковой. «В 1920 г. – пишет Наталья Александровна в своём исследовании, – около тысячи кубанцев были казнены у Горячего Ключа, где первым живым был закопан отец Арсений»  [32].

По мнению автора статьи, приведённое выше свидетельство о смерти нуждается в дополнительных изысканиях, кропотливом изучении как устных, так и документальных источников. Однако такая версия имеет место быть. По данным Н. В. Кияшко в годы Гражданской войны и конце 30-х в Екатеринодаре священников уже не расстреливали, методом расправы стало закапывание живьём.

Надежда Ивановна Гремяченская оставила свои воспоминания о том, что в мае 1918 г. отряд Красной Армии во главе с Фёдором Рогачёвым в станицах Кубанской области и г. Екатеринодаре «грабил церкви и страшно издевался над священниками и их семьями – расстреливали, насиловали женщин». Осенью 1920 г. после ухода Белой армии из Крыма в ст. Должанской было собрано около 200 человек в числе которых атаманы черноморских станиц, священники, конвойцы. Все они были погружены на баржу и затоплены в Азовском море. В этот же год под Горячим Ключом были казнены многие кубанцы, среди них священники. Одним из них был отец Арсений. В Краснодаре Надежда Ивановна назвала следующие места расправы с семьями состоятельных екатеринодарцев, купцов, учителей, священников: район Краснодарского затона, так называемый «расстрельный остров» и район Краснодарского следственного изолятора №1 (бывшая войсковая тюрьма г. Екатеринодара) [33].

Судя по наградам указанным в формулярном списке можно отметить, что батюшка очень активно участвовал в церковной и государственной жизни. Среди них: набедренник, скуфья, камилавка, серебряная медаль в память царствования императора Александра III, вензелевый знак в ознаменование столетия Ведомства учреждений императрицы Марии, тёмнобронзовая медаль за труды по I-ой всеобщей переписи населения 1897 г.

Отцу Арсению был вручён диплом действительного члена Кубанского областного статистического комитета за труды по этнографии и отраслям сельского хозяйства, значок члена общества Военно-Сергие-Пантелеимонского братства хоругвеносцев. В 1899 г. по предложению епархиального начальства он сопровождал путешествующего Наследника Престола Георгия Александровича из г. Екатеринодара в г. Новочеркасск. Имел медаль Красного Креста за содействие по сборам пожертвований, которая была учреждена во время Русско-японской войны.

Таким образом, местом службы отца Арсения после поступления его в число духовенства Ставропольской и Екатеринодарской епархии были различные храмы г. Екатеринодара. Он духовно окормлял казаков 1-го Екатеринодарского полка Кубанского казачьего войска, учебные заведения, учреждённые для обучения и воспитания детей войскового и не войскового казачьего населения г. Екатеринодара и кубанских станиц.

С 1906 по 1911 гг. оказывал активное содействие хору, которая выражалась в духовном окормлении учащихся двухклассного училища, открытого при певческой и музыкантской командах Кубанского казачьего войска, в качестве организатора участвовал в юбилейных торжествах 1911 г., в период регентства Г.М. Концевича, Н.Д. Лебедева И.В. Мачинского и Я.М. Тарарненко являлся духовным наставником членов хора.

Законоучительская и просветительская деятельность Арсения Стефановича, «чтения по отечествоведению» в казачьих частях, смелые проповеди в защиту Веры и Царя безусловно укрепляли казачий дух. В области духовного просвещения и образования  кубанского казачества  его по праву можно назвать приемником К.В. Россинского.

С.Н. ГЕТМАНСКАЯ,

к.и.н.,  старший научный сотрудник

НИЦ ТК ГБНТУ «Кубанский казачий хор»

Материал опубликован: Гетманская С.Н. Священник Арсений Белановский (1866-1920(?)) в истории Кубанского казачьего хора / Традиционные культуры народов России: вопросы изучения и сохранения: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции, 14 апреля 2022 г. / М-во культуры Рос. Федерации, Краснод. гос. ин-т культуры; ред. кол.: С.С. Зенгин, Н.А. Гангур, Е.Г. Вакуленко [и др.]. Краснодар: КГИК, 2022. С. 18-27.

(247)