История создания Армавирского викариатства Кубанской и Краснодарской епархии

Изучение региональной церковной истории в последние годы привлекает повышенное внимание исследователей. Предпринимаются достаточно активные попытки изучения положения Русской Православной Церкви в XX веке, а именно, в военный и послевоенный периоды. Но, несмотря на наличие ряда публикаций, посвященных религиозной жизни на Кубани в XX веке [1], совершенно неизученными остаются трансформационные и институциональные процессы, происходившие в Кубанской епархии в период Гражданской войны и 1920-1930-х гг. Хотя именно этот период привнес в существование православных приходов Кубани кардинальные перемены, изменившие весь дальнейший ход церковной жизни. Целью настоящей статьи является рассмотрение изменений религиозной жизни на примере Армавирского викариатства Кубанской и Краснодарской епархии 1921-1924 гг.

Окончательное установление советской власти на территории Кубанского края после победы над соединениями Добровольческой армии поставило точку в самостоятельном существовании Кубанской и Краснодарской епархии. 24 марта 1920 г. назначенный Реввоенсоветом Кавказского фронта Кубанский областной революционный комитет прибыл в г. Екатеринодар и начал проведение организационной работы по укреплению административного аппарата управления [2]. Это событие следует считать полноценным началом действия советского религиозного законодательства на территории области.

Значительный недостаток источников в полной мере не позволяет реконструировать состояние епархиального управления на Кубани в 1920-1924 г., но фрагментарные свидетельства оставляют возможность частично проследить деятельность епархиальных учреждений и духовенства в первые годы Советской власти.

Одним из существенных изменений церковной жизни явились перемены в структуре епархиальной власти и образование новых викариатств. Вполне вероятно, что уже в конце 1920 г. отстраненный ранее Временным высшим церковным управлением на Юго-Востоке России от управления Кубанской епархией епископ Иоанн (Левицкий) вернулся в г. Екатеринодар из Кавказского Николаевского миссионерского монастыря в ст. Кавказской. Согласно данным Н.В. Нумерова, секретаря канцелярии Священного Синода, приводимым в письме к митрополиту Антонию (Храповицкому) от 14 сентября 1921 г., на возвращении Преосвященного Иоанна активно настаивало население края, «было несколько депутаций к П-ху [Патриарху]. Последний сначала упирался, но вынужден уступить» [3]. Время поездки кубанцев к Святейшему Тихону можно отнести к периоду с января по февраль 1921 г., поскольку уже в апреле 1921 г. епископ Иоанн подписывал указы и награждения, как управляющий епархией [4]. Совещательным административным органом при епископе в это время было Временное Кубанское церковно-приходское управление, закрытое к концу лета того же года.

Безусловно, в первые годы советской властью епископ Иоанн воспринимался как контрреволюционер в силу занимаемого им положения в епархии в период власти генерала А.И. Деникина и участия в Ставропольском Юго-Восточном русском церковном соборе, называемом большевиками «белогвардейским». Поэтому «реабилитация» в глазах новой власти Преосвященному была жизненно необходима. Именно в связи с этим 14 мая 1921 г. он назначил энергичного и молодого священника Феодора Делавериди, клирика кладбищенского Всехсвятского храма г. Краснодара, своим представителем «перед гражданской властью для защиты интересов Церкви и епархии» [5].

Довольно легко объяснить, каким образом епископу Иоанну удалось сохранить свое положение – все мероприятия власти с его стороны получали полную поддержку, он не выражал никакого сопротивления ни при проведении Кубано-Черноморской областной чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, саботажем и преступлениями по должности учета всего белого и монашеского духовенства области, ни при ликвидации Кубанского и Черноморского епархиальных советов, ни при аресте и большинства членов последних советов, среди которых был протоиерей Иоанн Яковлев, прославленный Русской Православной Церковью в сонме новомучеников [6].

Необходимость улучшения управления обширной Кубано-Черноморской епархией обусловила создание в середине 1921 г. викарной Армавирской епархии (Армавирского викариатства). Безусловно, это мероприятие вряд ли могло состояться без санкции Святейшего Патриарха и Синода. Открытие Армавирской епархии уместно отнести к периоду с апреля по август, потому что в сентябрьском письме Н.В. Нумерова викариатство уже называется «только что утвержденным» [7].

Относительно личности главы епархии не может быть никаких сомнений. Вероятно, не без участия населения г. Армавира и округа главой епархии был назначен бывший до 1920 г. Кубанским (а до 1919 г. – Ставропольским) епархиальным миссионером-проповедником епископ Симеон (Никольский), который еще в годы своей службы миссионером довольно часто посещал г. Армавир и подолгу находился там. По сведениям составителей «Комментированных списков иерархов по епископским кафедрам с 862 г.» в 1921 г. главой епархии указан «в/у прот. Симеон Никольский» [8]. С подобной формулировкой нельзя согласиться, поскольку в настоящее время всякие сомнения о действительности епископской хиротонии Преосвященного Симеона опровергаются конкретными фактами. Во-первых, это подтверждается данными из «Кратких сведений по истории открытия самостоятельной Краснодарской епархии…» епископа Кубанского и Краснодарского Флавиана (Иванова), в которых епископ Симеон назван «Преосвященным» и «бывшим только в рясофоре» [9]. Во-вторых, в послужном списке свящ. Ф. Делавериди имеются данные о возведении его в сан протоиерея 22 мая 1922 г. архиепископом Иоанном и «Преосвященнейшим викарием, Епископом Армавирским Симеоном», а в других делах – прошения духовенства на имя еп. Симеона [10]. Исходя из этого, открытым все еще остается лишь вопрос о полноте монашеского пострига Преосвященного Симеона.

Новая Армавирская епархия была образована в границах Армавирского отдела (до 12.11.1920 г. – Лабинского) и включала в свой состав некоторые населенные пункты Баталпашинского отдела (до его упразднения 22.02.1922 г.). Преосвященный Симеон совершал богослужения не только в г. Армавире, но и в станицах епархии, а также довольно часто сослужил в г. Краснодаре управляющему епархией епископу (с 1922 г. – архиепископу) Кубанскому и Краснодарскому Иоанну. Он совершал диаконские и священнические хиротонии, назначал на служение духовенство в пределах своей епархии. Большая популярность и известность владыки Симеона среди жителей Кубани и Ставрополя привлекала на каждое его богослужение сотни верующих. Имея богатый проповеднический опыт, накопленный втечении десятилетий миссионерского служения, Преосвященный даже в сложных условиях того времени призывал оставаться верными Христу и Его заповедям. У него была огромная по тем временам личная библиотека, которую он начал собирать еще в годы службы во Владимирской епархии. В 1901 г. о личности бывшего еще иереем Симеона Никольского отзывались так: «О. Симеон умеет отправлять Богослужение так, что все присутствующие невольно втягиваются, с полным вниманием следят за ним и принимают в нем [богослужении] то или другое участие… говорит так, что каждый слушатель его понимает. В личных беседах он каждого терпеливо выслушивает и без разъяснения, доброго совета и слова утешения не отпускает» [11].

Не менее яркими и уважаемыми среди верующих в это время были помощники епископа Симеона протоиерей Леонид Федорович Дмитриевский, настоятель Армавирского Николаевского храма, и благочинный протоиерей Михаил Флегонтович Орлинский. Истинные пастыри Церкви Христовой, они в своих проповедях призывали народ к миру, спокойствию и следованию евангельским заповедям. О высоком авторитете протоиерея Л. Дмитриевского среди населения свидетельствуют еще события периода Гражданской войны. В 1918 г. городской революционный комитет, арестовав отца Леонида, вскоре из-за начавшихся народных возмущений был вынужден не только отпустить его из заключения, но и оправдать на суде перед трибуналом. «Почти весь город следил за ходом моего дела, [население] охраняло меня и только этим я объясняю, что большевики, испугавшись толпы, вынуждены были меня выпустить», — говорил сам священник 23 мая 1919 г. [12]. С.Н. Ктиторов в монографии приводит еще один любопытный факт о протоиерее Леониде. В период с 1918 по 1920 гг. в г. Армавире вместе с семьей проживал знаменитый художник Михаил Нестеров, который за это время близко познакомился с отцом Леонидом, оказавшим на него большое влияние. Именно образ протоиерея Л. Дмитриевского стал для выдающегося художника прототипом «Лика Русского Христа», который был воплощен в цикле полотен «Путники» [13]. За словом у отца Леонида следовало и дело. Когда в 1918 г. в Армавире и окрестных населенных пунктах после победы Добровольческой армии находилось множество пленных красноармейцев, он активно выступал в их защиту, взывая к христианской совести населения, часто устраивавшего несанкционированные самосуды над большевиками. Помимо этого, следуя заповеди Спасителя «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44), отец Леонид оказывал материальную помощь семьям убитых и плененных большевиков продуктами или предметами быта. При этом сам священник, помогавший на глазах у всех не только простому казачьему населению, но и семьям красноармейцев, не разделял большевистских убеждений [14]. По свидетельству его правнучки, И.Погореловой, «добившись приема у Деникина, отец Леонид убедил его проявить милосердие к несчастным, поступить по-христиански и получил согласие генерала открыть подвалы и разрешить всем желающим горожанам забрать находящихся там людей по своим домам для ухода и лечения» [15].

С 1921 г. священники Л.Ф. Дмитриевский и М.Ф. Орлинский были главными помощниками епископа Симеона в управлении епархией и административных делах.

Однако 1922 г. стал концом относительно спокойной церковной жизни и началом полномасштабного наступления советской власти на Русскую Православную Церковь. Первым этапом этого наступления стала кампания по изъятию церковных ценностей, вторым – создание внутри Церкви неканонического движения, сторонники которого получили название «обновленцы».

В марте 1922 г. в г. Краснодаре состоялось совещание благочинных Кубанской и Черноморской епархий под председательством епископа Кубанского и Краснодарского Иоанна, на котором было принято решение допустить изъятие церковных богослужебных предметов в соответствии с декретом ВЦИК. Безусловно, на этом мероприятии присутствовало и Армавирское духовенство, но в протоколах совещания подпись викарного епископа Симеона отсутствует. Находясь в преклонном возрасте, Преосвященный по состоянию здоровья был вынужден отказаться от присутствия на совещании, вероятно, к этому времени он уже был болен холерой. Именно от этого заболевания епископ Симеон скончался 27 июня 1922 г. в возрасте 77 лет [16].

Стоит отметить, что кампания по изъятию богослужебных предметов и утвари в Армавирских храмах прошла спокойно и без народных волнений только благодаря усилиям протоиерея Л. Дмитриевского [17]. Однако этот факт нельзя интерпретировать как доказательство его стремления продемонстрировать властью свою лояльность в целях сохранения собственного статуса и жизни. Отец Леонид действовал в соответствии с распоряжением Святейшего Патриарха Тихона и понимал, что Советская власть, как и любая, послана Богом, а потому следует повиноваться ей, если это не является нарушением канонических норм.

В скором времени, уже в конце мая 1922 г., Кубанское епархиальное управление во главе с архиепископом Иоанном поддержало движение за «церковное обновление» и признало созданный им орган Высшее Церковное Управление. В данном случае уместно рассмотреть причины, подвигшие архипастыря и духовенство епархии отложиться от канонической Церкви и патриарха Тихона. Сам правящий архиерей, как уже отмечалось, в период власти на Юге А.И. Деникина принимал участие в Ставропольском Юго-Восточном русском церковном соборе, формально поддерживал Главнокомандующего Добровольческой армией и Кубанское Краевое Правительство в лице А.П. Филимонова, противостоявших Советской власти. Уже только это автоматически включало его в разряд «контрреволюционеров», с которыми боролась власть. Благочиннные епархии, бывшие известными священниками, также во многом в период нахождения у власти белогвардейского командования явным или косвенным образом были причастны ко многим мероприятиям, связанным и с Добровольческой армией и с Кубанским Краевым Правительством. Поэтому единственным выходом для всех, который позволял сохранить свою жизнь и продолжить служение, оставалось признать Святейшего Патриарха Тихона контрреволюционером, противником Советской власти и отойти от него. Именно так и поступил правящий архиерей и подавляющее большинство духовенства области, лишь за исключением немногих пастырей-исповедников и епископа Ейского Евсевия (Рождественского), которые за свою стойкость были подвержены репрессиям.

Со смертью епископа Симеона практически до конца 1923 г. Армавирская епархия оставалась без официального главы. Временное управление всеми административными делами осуществлял протоиерей Леонид Дмитриевский.

После ареста 12 мая 1922 г. Святейшего Патриарха Тихона управление Церковью было возложено на Местоблюстителя митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского). Но из-за невозможности последнего прибыть в Москву, а административную власть фактически захватило Высшее Церковное Управление во главе с епископом Антонином (Грановским). В послании, составленном 18 июня, митрополит Агафангел призывал духовенство и верующих не подчиняться обновленческому Высшему Церковному Управлению. В это же время епархиальные архиереи получили рекомендации по самостоятельному управлению епархиями в соответствии с каноном и архиерейской присягой, пока не будет восстановлена высшая церковная власть.

В это время некоторая часть приходов г. Армавира уклонилась в обновленчество, следуя примеру благочинного протоиерея Михаила Орлинского, который по решению Высшего Церковного Управления был назначен 16 сентября 1922 г. «епископом» Армавирским [18]. К этому времени М. Орлинский был вдовцом и перед рукоположением принял постриг от епископа Кубанского и Краснодарского Иоанна. Его епископскую хиротонию совершил обновленческий епископ Казанский Иоанникий (Дьячков) вместе с другими неизвестными на данный момент архиереями. Впоследствии со смертью архиеп. Иоанна «епископ» Михаил был назначен управляющим обновленческой Кубано-Черноморской епархией. Относительно каноничности его поставления в марте 1924 г. Святейший Патриарх Тихон заявил делегации от кубанского духовенства: «Если это [сведения о каноничности архиерев, совершавших хиротонию] верно, то я готов признать его благодатным по хиротонии, но все же он не каноничный архиерей, так как власть принял не от меня» [19].

Для укрепления авторитета так называемой «Синодальной Церкви» руководители кубанских обновленцев стремились любыми путями устранить от служения и подвергнуть обвинениям в политических преступлениях сторонников Патриаршей канонической Церкви. Но это был только один из методов. Также «живоцерковники» видели своей главной задачей ликвидацию всех существующих в области монастырей, как «очагов контреволюции». Уже в феврале 1923 г. усилиями прежде всего «епископа» М. Орлинского было закрыто в г. Армавире Александро-Невское подворье Кавказского Николаевского миссионерского мужского монастыря, монахи разогнаны а храм передан образованному приходу [20].

Из документов Государственного архива Российской Федерации известно, что первоначально, после майского съезда кубанского духовенства, признавшего Высшее Церковное Управление как главный орган власти в Церкви, духовенство Армавирской епархии поддержало это решение. Но после освобождения 26 июня 1923 г. из заключения Патриарха Тихона, прихожане Николаевского храма г. Армавира объявили о своем подчинении непосредственно ему, «совершенно порвали связь с неканонической раскольнической церковью, руководимой Священным Синодом» и представили в органы власти дело о регистрации канонического прихода во главе с протоиереем Л. Дмитриевским. Членов причта, не пожелавших присоединиться к Патриаршей канонической Церкви, прихожане устранили от служения. Узнав об этом, обновленческое Кубанское епархиальное управление запретило в служении отца Леонида, а на его место был назначен священник-обновленец. Вместе с этим были уволены все прежние члены приходского совета.

19 августа на приходском собрании по случаю назначения нового настоятеля Николаевского храма протоиерей Леонид выступил перед верующими с осуждением неканонического Высшего Церковного Управления. Стремясь устранить от служения и общения с верующими своего противника, отца Леонида, обновленческое епархиальное управление настоятельно требовало от органов власти его ареста за «антисоветскую деятельность, выразившуюся в будоражении масс против Соввласти» [21]. 9 сентября прот. Леонид, псаломщик Жигулин и 6 человек мирян были арестованы по распоряжению Армавирского отдела ГПУ. Через несколько дней состоялся арест еще двух членов общины, среди которых был «гражданин Игольченко, который отвозил документ о регистрации общины в Краснодар». Безусловно, в этих мерах видно явное намерение обновленческого руководства епархии с помощью ГПУ устранить всех своих противников, в том числе и благочестивых мирян.

Жители Армавира не остались равнодушными к мероприятиям ГПУ. После неудачных попыток разрешения проблемы на местном уровне, в октябре 1923 г. прихожанами Николаевского храма г. Армавира была подана жалоба в ВЦИК с требованием освобождения из под ареста священника и членов приходского совета. В этой жалобе указывалось, что арест священника и мирян без очевидного повода является незаконным, и «такие явления происходят несомненно по проискам Епархиальной власти, и в особенности злого гения церковной Кубани священника Делавериди с компанией, незаслуживающей доверия ни в каком отношении… поэтому необходимо, чтобы власть на местах не покровительствовала тому или иному религиозному обществу и вообще не вмешивалась в религиозные чисто церковные дела, лишь бы в церкви не было политической контрреволюции» [22]. Достаточно показательным является отношение простых верующих к священнику Ф.И. Делавериди, бывшему руководителем борьбы с противниками обвновленчества и уполномоченным Высшего Церковного Управления по Кубано-Черноморской епархии.

Не получив ответа на поданную жалобу, прихожане повторно направили заявление в Наркомюст, в котором среди прочего указывалось на деятельность отца Леонида во время Гражданской войны, его помощь семьям красноармейцев, а после установления Советской власти – на его призывы граждан к подчинению всем распоряжениям Советского Правительства. Вероятно, именно эти факты, ставящие под сомнение «контрреволюционность» священника, послужили основанием для последовавшего в декабре предписания ОГПУ при Совнаркоме об освобождении его из под ареста. В письме ОГПУ от 17 декабря 1923 г. в 5-й отдел Наркомюста сообщалось, что протоиерей Л. Дмитриевский освобожден под подписку о невыезде из г. Армавира, но следствие продолжено [23].

25 декабря 1923 г. решением Святейшего Патриарха протоиерей Леонид был назначен временным управляющим Армавирской епархией, к этому времени он уже был вдовцом [24]. Из этого можно сделать вывод, что в связи с переходом архиепископа Кубанского и Краснодарского в обновленчество Армавирская епархия фактически перестала быть викарной, но официальные документы о присвоении ей статуса самостоятельной епархии отсутствуют. Из-за жесточайшего контроля государства за церковной жизнью прибыть на хиротонию, к сожалению, протоиерею Леониду не удалось. Дальнейшая же его жизнь является самоотверженным подвигом служения Церкви Христовой и личного исповедничества. С 1935 по 1942 гг. священник находился в ссылке в Соловецком лагере особого назначения, вернувшись из которого продолжил служение уже в Троицком храме г. Армавира. Церковный староста храма так говорил о настоятеле: «Священник Дмитриевский совершенно не думает о личной жизни. Он служит до изнеможения, были случаи, когда падал [в обморок]. О пище не беспокоится. Группа верующих взяла на себя попечение о его питании и отдыхе. Он никогда не требует денег за требы, а из получаемых много раздает нуждающимся. Он – настоящий святой» [25].

Исходя из крайне немногочисленных данных, можно отчасти утверждать, что как самостоятельная организация Армавирская каноническая епархия прекратила свое существование приблизительно в 1924 г. С этого же времени начались постоянные аресты протоиерея Л.Дмитриевского, обвиняемого в несуществующих политических преступлениях. По данным ОГПУ в 1924 г. «тихоновское движение в Армавире было полностью ликвидировано», а господствующее положение заняли обновленцы [26]. Конечно, совсем незначительное число приходов оставались в канонической Церкви, среди которых особо выделялся Николаевский храм Армавира во главе с настоятелем протоиереем Л.Дмитриевским.

Таким образом, организация нового викариатства и подъем духовной жизни пришлись на один из самых трудных периодов в существовании Церкви. Особенное влияние на население и духовенство викариатства в этот период оказали епископ Симеон (Никольский), известный жителям г. Армавира и окрестных станиц еще до архиерейской хиротонии, кандидат богословия протоиерей Леонид Дмитриевский, протоиерей Михаил Орлинский. Стоит отметить, что в первые годы советской власти стабильность в церковной жизни и в отношениях с государством достигалась исключительно за счет личного фактора представителей Церкви, стремившихся к компромиссу и сохранению церковного института. С началом активного осуществления государственной антицерковной политики, значительным компонентом которой был обновленческий раскол, обновленцы получили поддержку власти и последовательно вытесняли, в том числе и при помощи ГПУ, сторонников Патриаршей канонической Церкви. Эти дестабилизационные процессы привели к тому, что формальное существование канонического Армавирского викариатства прекратилось в 1924-1925 гг. Сегодня его преемником стала Армавирская епархия Кубанской митрополии, возглавляемая епископом Игнатием (Бузиным) с 2014 года.

Н.В. КИЯШКО,

член Комисси по канонизации святых Екатеринодарской епархии

Материал опубликован: Кияшко Н.В. Армавирское викариатство Кубанской и Краснодарской епархии: динамика институциональных процессов церковной жизни в первые годы Советской власти // Отрадненские историко-краеведческие чтения. Вып. IV: Материалы международной научной конференции, посвященной 130-летию со дня рождения краеведа П.М. Галушко. Сост. С.Г. Немченко. Армавир. 2016. С. 211-217.

(945)