Яркий обновленец: новые материалы к биографии священника Георгия Букина

В статье приводятся новые материалы для изучения биографии священника Георгия Ивановича Букина и «обновленческого» раскола в Русской Православной Церкви на Кубани. О. Георгий в 1924 г. вернулся из Казахстана на Северный Кавказ в родную станицу Григорополисскую и активно включился в обновленческое движение. Начало его служения в Армавирском округе Северо-Кавказского края изучается на основе архивных материалов (писем, донесений сотрудников ОГПУ, следственного дела). Показана эволюция религиозных взглядов о. Георгия, прошедшего путь от священника-обновленца до епископа «истинной Тихоновской Церкви».

Уроженец ст. Григорополисской Кубанской области Георгий Иванович Букин (1885–1938) окончил Темрюкскую церковно-учительскую школу, служил учителем до октября 1910 г. в одноклассных школах в Теберде и ст. Исправной Кубанской области, в селе Благодатном Ставропольского уезда. С 1911 учился на Московских пастырских курсах под руководством о. Иоанна Восторгова, рукоположен во священники 6 марта 1911 г. В сане священника служил в селе Дмитриевском Кокчетавского уезда до 1924 г.

С 1922 г. он активный участник обновленческого движения в Кокчетавском уезде Акмолинской губернии. В июле 1924 г. переезжает на Кубань, с августа служит в ст. Григорополисской, затем, с 1929 года, благочинным в селе Львовском и станицах Северского района  Северо-Кавказского края. Однако в его биографии, написанной внуком Д.В. Букиным [1],не акцентируется внимание  на обновленческой  деятельности  о. Георгия, приводятся лишь только фотографии документов, свидетельствующие об этом. В тексте же самой книги эти документы используется слабо, хотя они содержат важную информацию, которую мы приводим ниже.  Кроме того, дополнительные материалы, касающиеся службы о. Георгия  в ст. Григорополисской,  были выявлены авторами данной статьи в Архивном отделе администрации г. Армавира. Они позволяют говорить о продолжении им на Кубани активной «обновленческой» деятельности, начатой ранее  в Казахстане.

В начале 1920-х годов священник Г.И. Букин числился видным представителем «обновленческой церкви». В январе-марте 1923 г., когда он служил в селе Дмитриевском Кокчетавского уезда Акмолинской губернии, архиепископ Петропавловский Алексий (Кононов) поручил о. Георгию Букину  организовать обновленческое управление в Кокчетавском уезде. Ему был выдан «мандат» на право делать переводы, смещения,  назначения и увольнения за штат лиц духовного звания, организации церковной жизни в уезде на принципах II-го Всероссийского Поместного Собора и  созывать, по мере надобности, собрания и съезды духовенства и мирян в пределах Кокчетавского уезда.Владыка его характеризовал как «образцового пастыря и весьма активного проводника и защитника обновленческого движения»[1, с.70].

В письме от  12 января 1924 г. владыка Алексий пишет:«Глубокоуважаемый о. Георгий! Обстоятельства так неблагоприятно сложившиеся в жизни Кокчетавского уезда, заставляют обратиться за помощью к Вам. Еще летом прошлого, 23 года, сорганизовалось незаконное Тихоновское Управление в г. Кокчетаве, которое продолжает чадить и доселе. Вы, как яркий обновленец, отличающийся особой энергией и работоспособностью, сумеете внести свежую струю обновленчества в это застоявшееся болото, с этой целью и даются Вам широкие полномочия. Как Вы поведете работу в Кокчетаве, это будет зависеть от личного Вашего благоусмотрения. Лучше всего начать дело со съезда районного или уездного, на котором и изберётся Управление уже на новых началах. Свящ. Маслова откомандируйте в г. Петропавловск, в Епарх<иальный> Сов<ет> для личных объяснений.

Примите уверения в совершенном почтении, с коими имею честь быть Архиепископ Алексий» [1, с. 70].

Священник Букин был  временно прикомандирован в г. Кокчетаве к «мещанской» церкви с правом получения священнических доходов и суточных, по усмотрению уездного Церковного Управления [1, с. 70].

Однако семейные обстоятельства заставили вскоре его  вернуться на Кубань. О. Георгий получает от архиепископа Алексия рекомендательное письмо, которое было адресовано тому, кому лично его  предъявит сам свящ. Букин, но адресовано оно было в целом «обновленческому начальнику» Армавирского округа: «Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыка! Податель сего священник о. Георгий Букин, к великому моему сожалению, уезжая в отпуск, предполагает и остаться на Кавказе. Теряя в лице его самого доброго сотрудника, считаю долгом своим известить Ваше Высокопреосвященство, что сего пастыря, много потрудившегося в обновленческом движении и имевшего громадное влияние на своих собраниях, может быть весьма полезен и Вашему Высокопреосвященству. Прошу Ваших св. молитв: грешный собрат Ваш Архиепископ Алексий. г. Петропавловск. 16 июня 1924 г.» [1, с. 70].

Прибывшего в Армавирский округ священника вначале собирались отправить служить в станицу Урупскую, близ Армавира [2, л. 593], но новоназначенный обновленческий «епископ» Николай (Чудновцев) посчитал, что более острая ситуация в церковной жизни сложилась в близкой к дому родителей о. Георгия станице Григорополисской (хутор  Букин находился неподалёку от этой станицы). В ноябре-декабре 1923 г. здесь шёл  процесс слияния двух церковных общин (обновленческой и тихоновской) в одну – «старого толка». Для установления контроля над общинами, вышедшими из-под  повиновения в начале марта 1924 года, Епархиальным управлением, которым руководили обновленцы, из Краснодара были посланы два священника. В секретном письме, направленном в Административный отдел города Армавира, было отмечено: Кубчероблисполком в «срочном порядке предлагает предписать Предволисполкому станицы Григорополисской секретно оказывать содействие священникам, назначенным от Епархуправления в дела водворения их в Троицком и Никольском храмах станицы Григорополисской, как командированных Епархуправлением, для парализования контрреволюционной деятельности тихоновцев-священников Кроткого и Лебедева, привлекаемых к ответственности» [2, л. 170].

Упомянутый священник Владимир Иванович Кротков (родом из с. Спешнево-Ивановского Данковского уезда Рязанской губернии) в 1924 году служил на приходе в ст. Григорополисской.

Вероятно, командированные священники-обновленцы из Краснодара с поручением не справились. Религиозные дебаты в Григорополисской вновь разгорелись к лету 1924 г.  В начале августа для умиротворения церковных дел в этой станице срочно направили только что вернувшегося из Казахстана на малую родину священника Георгия Букина.

Армавирский благочинный, обновленческий «протоиерей» Капитон Лавров извещает его об этом  в письме: «Исходящий  № 914. 5 августа 1924 г. Священнику о. Георгию Букину.

Епископ Армавирский и Майкопский Николай, соглашаясь с моим докладом, изволил положить резолюцию от 5 августа /с.г. № 14 “С мнением о. благочинного согласен, в ст. Григорополисскую в Троицкую церковь временно командируется священник о. Георгий Букин”. Да поможет Господь Бог о. Букину положить начало умиротворению истерзанного раздорами Троицкого прихода особенно и вообще ст. Григорополисской. О чем, давая нам знать, предлагаю принять по описи Григорополисскую Троицкую церковь и совершать в ней и приходе богослужения и требы до особого распоряжения. Благочинный протоиерей Капитон Лавров» [2, л. 592].

Троицкая церковь в ст. Григорополисской стояла на окраине, на выезде в сторону Ново-Александровска. «В отличие от церкви Покрова Божией Матери, которая красовалась на самом виду, церковь Троицы была не очень заметна, но была кирпичной и привлекательной для прихожан, да и название прихода “Родничок” говорило о том, что поблизости был животворный родник, из которого люди брали воду и считали его святым»[1, с. 92]. По воспоминаниям родственников, в станице о. Георгий Букин арендовал дом то ли учителя, то ли агронома Сергеева, уехавшего в Армавир[1, с. 90, 93].

По сообщениям сотрудников ОГПУ, напряженная  обстановка в станице сохранялась и осенью 1924 г. Бывший ктитор церковного совета Троицкой церкви «староправославной группы» Котлов  был арестован по обвинению в связи с бело-зеленой бандой Шершневаи убийстве члена РКП(б) т. Плотникова. Кроме того, около 80 человек прихожан  Троицкой церкви, подозревались в связях с бело-зелеными, из обвиняемых непосредственно членами церковного совета являлись Митрофан Ротови Василий Паршин [2, л. 581].

Прибывший в станицу о. Георгий Букин, видимо, недостаточно активно боролся со «старотолковниками» или был лоялен к ним. Более того, семьи Владимира Кроткова и Георгия Букина сдружились: оба священника часто совершали разъезды по окрестным хуторам по церковным делам, исполняя требы, что порождало слух о вероятном объединении «обновленца» о. Георгия Букина и «тихоновца» о. Владимира Кроткова.

Встревоженный этим обстоятельством начальник районной милиции «срочно секретно» сообщает в округ 30 декабря 1924 г.  о событиях в станице  и просит соответствующих распоряжений: «Доношу, что в настоящее время происходят перегруппировки религиозных общин, как-то: группа обновленческой Свято-Троицкой церкви объединилась со старым толком, попы снюхались, ведется усиленная агитация по населенным пунктам среди верующих о переходе в старый толк; руководителями этого движения являются священники Кротков и Букин. Несомненно, священники больше всего стараются нажить капиталец на этом деле, пускаясь во все доступные им средства агитации вне стен молитвенных домов» [3, л. 347, 348].

В том, что о. Георгий Букин проводил обновленческую линию в станице сомневаться нельзя, в 1929 году епархиальным руководством он был «с повышением» переведён в село Львовское Северского района благочинным, с подчинением  ему Львовского, а также приходов станиц Северской и Ильской [см.: 1, с. 95–103, 121– 123].  Вряд ли можно заподозрить в больших симпатиях к тихоновцам и священника Кроткова,  он так и не был привлечен к ответственности органами ОГПУ, проживал в станице. Любопытна его жизненная  позиция: о. Владимир Кротков заявлял, по словам информатора, что хотя он и поп, но «сына учит в коммунисты» [4, л. 2]. Он имел двух детей – Анастасию и Николая. По воспоминаниям дочери  Анастасии Владимировны Кротковой, отец умер 5 марта 1932 г. «после нескольких арестов и избиений в ОГПУ в связи с отказом принять обновленчество»[1, с.92]. В книге Д.В. Букина помещена фотография 1925 г. о. Владимира Кроткова с семьей и фотография похорон о. Владимира в 1932 году [1, с. 93, 94]. Местными властями Свято-Троицкая церковь была закрыта в 1937 г.Таким образом, священник Владимир Кротков продолжал служить в этой церкви вплоть  до своей кончины.

Приведённые выше сведения позволяют сделать вывод, что о. Георгий Букин придерживался обновленческого направления в своей деятельности в 1920-е годы, а священник Владимир Кротков руководил тихоновской общиной, но лояльно относился к о. Георгию и советской власти. Временные ожидания и движения верующих по вопросу, возможного объединения обновленцев и тихоновцев, возникавшие в приходах накануне и после кончины Патриарха Тихона, нервно и с непониманием воспринимались в ОГПУ, что порождало соответствующие «тревожные» донесения в округ о готовящемся реванше «контрреволюционных сил», т.е. тихоновцев.

Не вполне ясна деятельность о. Георгия между 1925 и 1929 гг. Известно, что  он служил с августа  1924 г. в Свято-Троицкой церкви, а позднее некоторое время в Покровской церкви ст. Григорополисской.  По семейным преданиям, в  сентябре 1926 г. армавирский «епископ» благословил его оппонировать «самому» А.В. Луначарскому в цирке г. Армавира на диспуте «Есть ли Бог?»[1, с. 96, 97], однако эти сведения нуждаются в проверке. Нарком просвещения РСФСР 10 сентября действительно был в Армавире, выступил с докладом на городском партсобрании, посетил учительскую конференцию, народный музей, несколько учебных и культурно-просветительских организаций, но в отчёте о его визите, размещённом в окружной газете, диспут на религиозную тему не значится [5].

К сожалению, в семейных воспоминаниях о судьбах священников 20 – 30-х годов часто наблюдается тенденция скрыть «обновленческий» период в истории их служения и в жизнеописаниях.

По данным интернет-сайта «Духовенство Русской Православной Церкви в ХХ веке: Биографическая база данных и собрание материалов» Георгий Иванович Букин дважды подвергался аресту: первый раз в 1921 году, в Кокчетаве, отбыв 6 месяцев заключения, и второй раз –  в 1926, после которого находился в заключении на Соловках с 1926 по 1930/31 год [6]. Однако эти данные вступают в противоречие с материалами следствия 1937 г., приводятся без указания источника.

На самом деле, о. Георгий в 1929 г. был переведён в село Львовское, служил в церквах Ильской и Северской станиц. И только в 1930 г. «был изъят» органами ОГПУ, осужден Тройкой по ст. 59. п. 12 УК РСФСР («за задержку разменной монеты») и сослан на Крайний Север (Соловки, а затем Свирские трудовые лагеря) на три года.Срок наказания о. Георгий отбыл досрочно за 2 года и 6 месяцев. После отбытия наказания вернулся в село Львовское и оттуда был назначен Кубанским епископом в ст. Бесскорбную, где служил, по его собственным словам,  «в тихоновской церкви» до дня своего ареста 9 ноября 1937 года [1, с.151].

Таким образом, на Кубань, вероятно, в село Львовское, священник вернулся из лагерей в голодный 1933 год. По показаниям о. Георгия, он ранее посещал Бесскорбную по престольным праздникам, ещё до своего  переселения в станицу в 1937 году: 18 декабря 1935 г., 20 декабря 1936 г., 4 июля 1937 г.[1, с.151 – 154].

Согласно справке председателя сельсовета, «гражданин Букин Георгий Иванович <…> прибыл в станицу Бесскорбную в 1937 году в качестве священнослужителя при Скорбященской церкви. До перехода его в станицу Бесскорбную группа верующих была немногочисленная, исключительно из неграмотных стариков и старух, при прибытии БУКИНА группа верующих увеличилась вследствие его агитации против Строительства и проведения Совмероприятий» [1, с.150].

О. Георгий имел привычку подшивать всю свою служебную переписку в течение многих лет, что стало важной «уликой» в ходе следствия. По описи были изъяты, в частности, 3 книги с перепиской и «разная переписка» –7 экз., а также «книга» Всероссийского церковного съезда. Однако связи, на которые указал при допросах о. Георгий касались только священника Андрея Ивановича Величко и не названного священника ст. Братково-Опочиновской, которые уже к этому времени были арестованы органами НКВД. Среди сокамерников священник Букин вел агитацию: «На следствии надо ни в чем не признаваться, быть спокойным и не выдавать других», что тоже было вменено ему в качестве обвинения. Его поведение во время следствия было мужественным, он никого не выдал, никто из его корреспондентов не пострадал.

В следственном заключении по обвинению Букина Георгия Ивановича было записано с указанием листов дела: «…будучи служителем религиозного культа, среди верующих ст. Бесскорбной во время проповедей распространял контрреволюционные клеветнические измышления о голодной жизни в Советском Союзе. С целью ослабления мощи колхозов призывал верующих жителей ст. Бесскорбной бросать работы в колхозах (л.д.17).

Во время проповедей протаскивал контрреволюционные клеветнические измышления, направленные по адресу Советской власти и Советской молодежи, имея связь с ныне изъятыми органами НКВД попами церквей станиц Советской (бывш. Урупская. – Авт.) и Братково-Опочиновской, вместе с ними вел контрреволюционные провокационные разговоры о войне и поражении Советской власти в этой войне (л.д. 9,10,17).

Питая ненависть к Советским эмблемам, срывал с октябрят и пионеров звездочки и галстуки, одновременно заманивал их в церковь, прививая насильно религиозные чувства, допускал контрреволюционные измышления, направленные по адресу [вождя] мирового пролетариата т. ЛЕНИНА, занимался насилием – крещением взрослых детей (л. 2, 3, 4, 5, 7, 10,18).

Будучи уже арестованным, БУКИН среди арестованных занимался камерной обработкой последних (л. д. 12, 18)»[цит. по: 1, с.155]. Нет необходимости говорить о том, что все положения обвинения были надуманными, стандартными и ложными. Самым своим существованием священник мешал «совстроительству». Следственное дело по обвинению Букина Георгия Ивановича было направлено на рассмотрение тройки УНКВД по Краснодарскому краю 29 ноября 1937 г. По приговору тройки священник Георгий Букин был расстрелян 2 января 1938 г.

В конце 1920-х гг., священник Георгий Букин постепенно меняет свои религиозные позиции, формально поддерживает связи с обновленческим Кубанским Епархиальным Управлением и примыкает к движению «непоминающих». В общине «непоминающих» он имел «тайную епископскую хиротонию», совершенную по одним данным в 1929 г., по другим –  в начале 1930-х гг., на этом основании он считается архиереем-мучеником и исповедником «настоящей Тихоновской Церкви»[7, с. 27], находившейся  после 1927 г. в оппозиции к митрополиту Сергию (Страгородскому) и его соглашательской политике по отношению к советской власти. К «непоминающим» о. Георгий примкнул, вероятно, в период отбытия наказания в Северном крае. Указание в листах следственного дела, что он, по его словам,  принадлежит «тихоновской церкви» может являться косвенным подтверждение изменений его религиозной ориентации.

Однако принадлежность арестованного священника к тому или иному религиозному течению следователей интересовала меньше всего. Главным проступком о. Георгия перед властью стало несогласие с проводимой государством внутренней политикой. Абсурдные обвинения священника в антисоветской деятельности были надуманными, сфальсифицированными и незаконными, имели преступный характер со стороны должностных лиц НКВД, являясь методом социального устрашения, что было распространенной практикой в репрессивной политике Советского государства в 1920–1930-е гг. Уголовное дело по отношению к Букину Георгию Ивановичу было пересмотрено, и он был реабилитирован посмертно  в 1989 г.

Судьба о. Георгия Букина показывает сложный и неоднозначный процесс религиозного и социального  выбора, перед которым стояли священнослужители Русской Православной Церкви; к обретению истинной веры они шли как через духовные поиски, заблуждения, физические страдания, так и личное самопожертвование. Этот тернистый путь прошли и тихоновцы, и обновленцы.

С.Н. МАЛАХОВ,

к. и. н., доцент, старший научный сотрудник

ГБУ «Институт истории и археологии Республики Северная Осетия-Алания»

А.С. МАЛАХОВА,

к. и. н., доцент кафедры всеобщей и отечественной истории

ФГБОУ ВО «Армавирский государственный педагогический университет»

Материал опубликован: Малахов С.Н., Малахова А.С. Яркий обновленец: новые материалы к биографии священника Георгия Ивановича Букина // Актуальные вопросы истории, философии и права: сб. статей VI Международной научно-практической конференции (13 сентября 2021 г.). Петрозаводск, 2021. С. 86-95.

(308)