Священномученик Григорий: Какая бы это не была власть, мы, священники, должны подчиняться

13 августа 2019 года исполняется ровно 150 лет со дня рождения кубанского священномученика Григория Конокотина, клирика Александро-Невского собора г. Краснодара, расстрелянного 28 сентября 1921 года. К знаменательному юбилею сотрудниками Комиссии по канонизации святых были найдены многочисленные материалы о его отце и родственниках, что позволило воссоздать внутреннюю атмосферу жизни семейства святого.

Из рода служителей Христовых

Священномученик Григорий родился 1 (13) августа 1869 года в станице Калужской Кубанского казачьего войска и был четвертым ребенком в семье местного священника Иакова Ивановича Конокотина и Александры Филипповны. Конокотины не являлись коренными жителями Кубанского края и были уроженцами Смоленской губернии.

Отец святого священник Иаков Иванович происходил из рода сельского дьячка села Медюкова Смоленской губернии и рос в бедности. К 12-ти годам Иаков уже умел молотить хлеб и всеми силами помогал родителю кормить большое семейство (сам он был последним, двадцатым ребенком). Не сложно себе представить, каких трудов в середине XIX века стоило содержать такую семью.

Вскоре после поступление в Вяземское духовное училище он остался сиротой, а заботы о нем легли на плечи старшего брата, получившего отцовскую должность дьячка. Средств у брата совершенно не хватало, поэтому Иакову с ранних лет пришлось самостоятельно заботиться о своем пропитании. Перейдя в последние классы училища, он нанялся репетитором к детям соборного протоиерея. Перейдя в духовную семинарию, он брался за любую работу, хотя и получал небольшое содержание от брата: колол дрова в одном монастыре и топил печи, стриг и брил товарищей-семинаристов, затем стал помощником фельдшера семинарской больницы. Познакомившись с сыном доктора, Иаков достал с его помощью медицинскую литературу и, изучив их, сдал при Московском университете экзамен на помощника лекаря.

К последнему году обучения в семинарии Иаков уже был смотрителем семинарской больницы, исполнял одновременно обязанности фельдшера и эконома. Окончив семинарию в 1864 году, он, следуя зову сердца, отправился на Кавказ для несения служения на казачьих землях. После окончания Кавказской войны территории Закубанья заселялись казачьими станицами, и многие селения оставались без православных пастырей и духовного окормления. Поэтому по предложению главного священника Кавказской армии многие иереи центральной России добровольно переселялись для служения на Кавказ. Отец Иаков, женившись на дочери бедного дьячка, в 1864 году был рукоположен в сан священника и отправился в далекий и незнакомый край, где получил место в станице Калужской. Впоследствии там у него родились дочери Лидия, Фаина и два сына.

На новом месте отцу Иакову приходилось исполнять не только пастырские обязанности: казаки, направляемые на переселение в горные станицы, всеми возможными способами уклонялись от переезда, отказываясь от дальнейшего пути, и только ему удавалось уговорить их продолжить путь. Как свидетельствовали очевидцы, «ласковый, словоохотливый о. Иаков ободрял новоселов, живо рисовал им все богатства и угодья вновь заселяемого края и выражал согласие разделить их судьбу». Будучи прост по характеру, он добрыми словами и незатейливыми шутками «покорял сердца» казаков, которые поселялись на новых местах только с условием, чтобы у них служил отец Иаков.

Неутомимый характер отца Иакова, неизбалованного роскошью земной жизни, проявился довольно быстро: прибыв в Калужскую, он выступил с инициативой строительства просторного деревянного храма вместо небольшого молитвенного дома. В это же время, найдя в окружавших станицу горах известковый камень, он построил возле дома печь и занялся его обжигом. Первый опыт получения извести удался, а поэтому вскоре для расширения производства были наняты рабочие. Получаемые от продажи извести деньги шли на строительство станичного храма и для поддержания собственного быта. Около трех лет длилась стройка, завершившаяся в 1869 году. Этот же год принес отцу Иакову и новую радость – родился первый сын Григорий, будущий священномученик.

Но неожиданная беда подкралась к нему – от внезапной простуды в 1873 году скончалась жена, оставив у него на руках двух сыновей и двух дочерей. Впоследствии в младенчестве умерли и дочь с сыном. Однако тяжелая потеря, посланная Богом для укрепления воли и веры в Его Промысел, не сломила отца Иакова. В 1886 году он, перейдя на служение в Ставропольский кафедральный собор, определил своего сына Григория в духовную семинарию. Учеба в стенах семинарии прошла вместе с будущими священномучениками Михаилом Лекторским, Григорием Троицким и Андреем Ковалевым. По окончании полного курса обучения 23-летний Григорий вступил в брак с Еленой Стефановной и получил назначение в село Тахтинское Ставропольской губернии диаконо-учителем. В браке с матушкой Еленой у отца Григория родились трое сыновей Анатолий, Борис, Иаков и три дочери Анна, Лидия и Надежда.

Сельская глубинка

Вскоре отец Григорий был рукоположен в сан священника и назначен на служение в Покровский храм села Медведского Ставропольской губернии, а в октябре 1897-го переведен в село Молдаванское Кубанской области. В Иоанно-Златоустовском сельском храме он прослужил без малого 23 года. В это же село в 1912 году переселился вышедший заштат отец святого, отметивший через два года свой 50-летний юбилей. Юбиляра, отдавшего несколько лет своей жизни епархиальному свечному заводу, в 1914-м чествовали в Ставропольских епархиальных ведомостях. После торжественного празднования, Божественной Литургии, прошедшей в сослужении благочинного и священников округа, на страницах епархиальных ведомостей вышла большая статья «Пятидесятилетний юбилей священнослужения священника Иакова Конокотина», из которой особого внимания заслуживают следующие слова поздравления Г.Янтарова: «Овдовев в цветущих летах, отец Иаков жил для других. Раньше воспитывал и устраивал детей, а теперь заботится о круглых сиротах – внуках и внучках. Эта забота видна во всем. Собирается, например, о. Иаков ехать в город – берет на дорогу простой мешок, куда кладет свои вещи, захватив и домашней провизии. Едет поездом в III классе. Почему бы, казалось, этому почтенному старичку не ехать во II классе, как ездим мы? Ведь там и почище, и поудобней, и публика поделикатней. Но нет, о. Иаков отказывает себе в удобстве и здесь, чтобы не тратить лишнюю копейку. Со стороны объяснят это скупостью. А я, господа, знаю, что расчет этот вызывается заботой о других. О. Иаков считает, что он не имеет права тратить на себя лишнее, чтобы не обездолить тем своих детей и внуков, для которых живет».

Вместе с стареющим отцом священномученик Григорий заботился об оставшихся без родителей племянниках – детях его сестры вдовы священника Лидии Ремболович. Вместе они купили дом за селом и посадили большой фруктовый сад, где разместилась увеличившаяся семья Конокотиных.

В 1918 году с началом Гражданской войны и постепенным проникновением революционных идей в кубанских станицах и селах стали меняться отношения между сельчанами: все чаще со стороны сочувствующих большевизму звучали обвинения в сторону зажиточных жителей и призывы к расправе над «буржуями». Чаще в проповедях и публичных выступлениях отца Григория стали звучать призывы прихожан к миру и христианскому отношению друг с другом, чтобы по апостольским словам «сохранять единство духа в союзе мира» (Еф. 4:3).

Недолгая власть советов вскоре сменилась переходом Молдаванского под контроль Добровольческой армии. При вступлении добровольцев в село были начаты карательные операции против всех большевиков. Стремясь не допустить насильственной смерти, отец Григорий, обратившись к командиру находившегося в Молдаванском отряда, добился отмены приказа о расстрелах большевиков. В это же время святой более месяца в своем доме укрывал красного комиссара станицы Петровской Залесского, а после его случайного ареста ходатайствовал об освобождении из тюрьмы на поруки.

Мученик Христов Григорий

Однако промыслом Божиим отцу Григорию было суждено пострадать от наветов лукавых людей. С окончательным установлением советской власти в 1920 году в Молдаванском в рамках продразверстки у отца Григория было реквизировано более сотни пудов кукурузы. Обратившись к председателю местного ревкома Чеботарю, он попросил выдать присланные за кукурузу деньги, но последний, сославшись то, что он посланы для размена, в выдаче отказал.

Когда отец Григорий через неделю вновь обратился с этой же просьбой, Чеботарь вновь отказал и тут же предложил ему подписать два документа: обязательства о невыезде из Молдаванского и о возвращении председателю всего реквизированного у него белыми имущества или уплате за него. Под давлением святой подписал обязательство о невыезде, отказавшись отвечать за действия белого гарнизона. Тогда председатель, не желая возвращать требуемые деньги, стал обвинять священника в пособничестве белым и совершенно абсурдных вещах: будто бы он носил погоны полковника и принимал парады во время господства Добровольческой армии, а также выдал начальнику гарнизона самого Чеботаря, как сторонника красных.

На следующий день арестованного отца Григория отправили в находившийся в станице Крымской особый пункт I Кавказской кавдивизии IX Кубанской армии с обвинением в пособничестве белым и выдаче для расправы советских работников.

На допросах святой говорил: «Когда была советская власть на Кубани, то я никогда и ни в какую политику не вмешивался, и по уходе таковой вступила власть белых; при ней я тоже ни кого из советских работников белым не выдавал, а даже наоборот, освобождал от смерти и тюрем, и других телесных наказаний».

При первом же разборе дела следователь убедился в полной невиновности священника и вскоре освободил его. Созвав после прибытия пастыря сельский сход, председатель ревкома хотел добиться осуждения священника сельчанами. Пришел туда и священномученик Григорий, к речи которого «прихожане отнеслись сочувственно». Как только стали раздаваться высказывания в поддержку священника, Чеботарь перебил отца Григория, начав красноречиво описывать его «контрреволюционные преступления», а всем защитникам объявил, что «всех, кто вступится за священника, он как блюститель порядка Советской власти объявит контрреволюционером». Промолчали даже большевики, спасенные отцом Григорием от смерти.

Через несколько дней священномученика вновь арестовали и на этот раз отправили в тюрьму города Краснодара. Тяжелейшие условия ухудшали и без того слабое здоровье священномученика: переполненные камеры не проветривались, всюду в огромном количестве были вши и тараканы.

На первом же допросе следователь спросил:

— Как вы смотрите на советскую власть?

— Какая бы это не была власть, мы, священники, должны подчиняться, потому что пришло предписание всем духовным лицам не вдаваться в политику, а быть беспартийными.

В защиту своего пастыря выступили многочисленные прихожане Молдаванского и хутора Русского, обратившись в следственные органы в ходатайствами о его освобождении.

8 сентября отец Григорий был вызван на суд Кубано-Черноморского революционного трибунала, на котором святой вновь подтвердил свою невиновность, указывая на стремление Чеботаря отомстить ему. Принятое трибуналом постановление гласило: «усмотрев в показаниях [на него] личные счеты, а также ходатайство общества» обвинение считать недоказанным, заключенного из под стражи освободить. По настоянию родных и врачей священномученик не вернулся в Молдаванское, а остался с семьей в г. Екатеринодаре, получив назначение сверхштатным клириком Александро-Невского войскового собора.

Всемилостивый Творец, желая прославить Своего угодника, уготовил ему последнее в жизни страдание. 15 сентября 1921 года, когда отец Григорий пребывал в своем доме по улице Гимназической, явились сотрудники ЧК с ордером на арест. Простившись со своими родными, священномученик последние несколько минут провел в горячей молитве перед большим образом, а затем, благословив домочадцев, вышел.

Во время проведения кампании борьбы с «контрреволюцией» органы устраняли самых «реакционных», талантливых и выдающихся пастырей земли Кубанской. Его арест был уже давно спланирован и собраны необходимые для дела документы с обвинением в «бегстве от советской власти и в связи с высланным духовенством».

Несмотря на все старания чекистов, священномученик держался стойко и повторял: «Виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю». Допрос был недолгим, ведь он уже никак не мог повлиять на судьбу священника.

Уже на следующий день, 23 сентября, Коллегия ЧК, рассмотрев дело отца Григория, признала его виновным и приговорила к расстрелу. Решившись пострадать за имя Христово, оставшиеся дни заключения он провел в молитве и укреплял окружавших его арестантов, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю (2 Тим. 2:27).

В 2 часа ночи 28 сентября священномученика Григория вывели во двор тюрьмы и расстреляли. Погребен он был в безвестной могиле. Так славный жизненный путь пастыря-страдальца увенчался блаженной кончиной.

Священник А.НЕБАВСКИЙ

Н.В. КИЯШКО

Материал опубликован: Православный голос Кубани. 2019. август.

(107)